литаризации не только не были поставлены, но даже не обсуждались. «У меня нет иллюзий ... - писал Е. Гайдар в августе 1992 г. - Сейчас, когда после тяжелого шторма государственный корабль вновь обретает хотя бы минимальную устойчивость и стал слушаться руля, когда в казне призывно зазвучал благородным металл открываемых кредитов, руки представителей традиционной властной элиты снова потянулись к штурвалу. Они уже готовы опять вычерпывать широкими горстями из небогатого народного кошелька средства на непосильные военные ассигнования. Много миллиардные бесплодные инвестиционные проекты, субсидии и дотации, покрывающие бесхозяйственность». В итоге страна покатилась по пути создания военно-рыночного гибрида или, вернее, когда бремя военного великодержавия, оказавшееся непосильным даже для административно-централизованного хозяйства, пытаются втиснуть, как и сто лет назад, в рамки рыночных товарно-денежных отношений, предполагающих децентрализацию хозяйственных решений, конкуренцию хозяйствующих субъектов, широкий платежеспособный спрос населения и опережающее предложение потребительских товаров, т.е. полный и безусловный приоритет гражданской экономики перед военной. Именно это обстоятельство, а не чьи-либо происки, хищения или ошибки, обусловило половинчатость и незавершенность рыночных и демократических преобразований, финансово экономические бедствия и политический раскол общества, кризисное состояние военного дела.
За первые шесть лет (1992-1997 гг.) общая сумма фактических военных расходов России по линии всех силовых структур, если исходить из официальных данных, представленных в ООН, составила 201,4 миллиарда долларов, т.е. около 15 процентов национального дохода. Это было выше удельного веса военных расходов в национальной экономике всех стран Америки и Океании, стран Европы кроме Хорватии и Югославии, стран Азии кроме Северной Кореи и Пакистана. В таком объеме военные расходы оставались главным разрушителем государственного бюджета и поэтому всей финансово-экономической системы. Их доля в фактических расходах федеральных бюджетов России за 1993 - 1997 IТ. составила в среднем 26,9%. и оказалась в три с лишним раза больше доли всех федеральных расходов на образование, здравоохранение, социальную политику, средства массовой информации, культуру и искусство (8,3%), в семь раз больше федеральных расходов на сельское хозяйство (3,8%) за эти годы.
Действительные военные расходы отражались в федеральном бюджете далеко не полностью. Об этом свидетельствовала большая задолженность вооруженных сил и иных военных формирований, а также предприятий ВПК энергетикам, железнодорожникам, нефтепереработчикам, другим поставщикам и смежникам (именно этим в значительной мере объясняется финансовая непрозрачность естественных монополий). Можно упомянуть о резервном фонде президента как главнокомандующего, о бюджетных и внебюджетных фондах развития высокотехнологичных, т.е. прежде всего военных предприятий, о не предусмотренных никакими бюджетами местных расходах на военное дело. В одном из интервью бывший губернатор Тюменской области заявил: «Если феде-
65 66
ральная власть отвечает за оборону, то и пусть все берет на себя. Но нет, они больше половины своих функций повесили на местную власть».
В поисках средств на военные нужды правительство стало сверхмерно повышать налоги, загоняя экономику в теневые полукриминальные и криминальные отношения, побуждая капитал к бегству из страны, прибегать к инфляционному выпуску дензнаков, к использованию денежных суррогатов, особенно в форме государственных краткосрочных обязательств, удерживать на предельно низком уровне зарплаты, пенсии и пособия, идти на их прямые невыплаты, на заведомый дефицит бюджета, оставляя на бумаге самые неотложные социальные, технологические и экологические программы, допускать обвалы обменного курса рубля, без конца увеличивать свои внутренние и внешние долги, балансируя на грани полного финансового банкротства. В конце 1997 года, по признанию премьер-министра В. Черномырдина, потребности силовых структур как минимум в два раза превышали возможности государства. Финансовый обвал 1998 года при первом же крупном падении цен нефть был просто неизбежен.
Отказ от демилитаризации дорого обошелся самим вооруженным силам и военно-промышленному комплексу. Первоначальные бюджетные заявки Минобороны в 1992 -1997 гг., утверждались в среднем лишь на 58 процентов, реальное финансирование было еще ниже, но штатная численность российских вооруженных сил и войск других силовых структур в конце 1997 г. по-прежнему составляла более 4 миллионов чел. На подготовку, обеспечение и вооружение одного солдата в России в середине 1990-х гг. отпускалось денег в 10 раз меньше, чем во Франции, в "15 .. раз меньше, чем в Англии; и в 17 раз меньше, чем в США. Массовый характер приобрели в армии полуголодный быт, воровство, подпольная торговля оружием, «дедовщина», убийства, дезертирство. Вот выдержка из письма матроса: «Дела у меня плохие. Болят почки. Ночью недержание мочи. Ссусь в кровать. У нас холодно, а у меня нет шинели и нет бушлата. Носков тоже нет ... Кормят нас - два кусочка черного хлеба, которые как лист просвечивают, ложки 2-3 полных супа-овсянки, если достанется, и компот без сахара .... Хотел заклеить конверт, но тут меня снова пришли бить «деды». Потом зажигалкой волосы мои поджигали. Мама я вас жду, если в декабре не приедете, то я сто процентов убегу или повешусь». Бытовая неустроенность, безденежье и правовая незащищенность раздутого офицерского корпуса также не знали себе равных в мире. В специальном приложении к Ежегоднику Стокгольмского международного института исследований проблем мира (СИПРИ) 1998 справедливо отмечалось: «Голодная, раздетая, бездомная, морально сломленная, имеющая на вооружении все более и более устаревающие системы огромная армия может оказаться крайне опасной не столько для других стран, сколько для собственного народа».
Более четырех миллионов работников числилось в 1993 г. на предприятиях и в институтах военно-промышленного комплекса, в том числе 800 тыс. ученых, т.е. больше, чем в любой другой отрасли экономики. По оценке Минфина, на предприятиях оборонных отраслей насчитывалось едва ли не вдвое больше
67 68-69