лишь в 3 раза при росте численности рабочих и служащих - в 7 раз. К 1985 году национальный доход возрос еще почти в два раза и был выше уровня 1913 года в 86 раз, рост производства в отраслях тяжелой промышленности превысил тысячекратные размеры, сельское же хозяйство стало показывать нулевой прирост. Средняя месячная зарплата составляла 33 рубля в 1940 году и 162 рубля в начале 80-х гг., колхозники, т. е. почти половина населения страны, долгое время вообще не получали денежной оплаты и никаких пенсий, постоянный дефицит - самых насущных потребительских. товаров не раз доходил до пустых прилавков в государственных магазинах и распределения еды, одежды и обуви по карточкам. Компенсировать подобные условия жизни не могли ни низкие цены в государственной торговле, лишь усиливавшие товарный дефицит, ни бесплатность бедного и технически примитивного здравоохранения и образования, ни дешевизна перенаселенного и еще более убогого коммунального жилья.
Административное накачивание производственных ресурсов в тяжелую промышленность предопределило не только финансовую и материально-техническую бедность народной жизни, но и неэффективность экономического процесса в целом, его высокую затратность и слабую восприимчивость к научно-техническим достижениям. Никакие плановые задания по внедрению новой техники, качеству продукции, фондоотдаче, эффективности капиталовложений и использования топлива и сырья и никакие «расстрельные» угрозы не могли преодолеть равнодушие работника к низкооплачиваемому труду и искусственное сохранение нерентабельных предприятий. Тем более в условиях высочайшей концентрации и монополизации отраслевого производства на гигантских рудниках, комбинатах и в моногородах. К середине 80-х гг, ХХ в. по объему используемых производственных ресурсов (рабочей силы, капиталовложений, топлива и сырья) СССР превзошел США, а по объемам валового• продукта и национального дохода отставал на одну треть, не говоря уже о доле личного потребления в этих объемах. Сталинская индустриализация натолкнулась, в конце концов, на нехватку ресурсов ( см. Политический отчет ЦК КПСС XXVII съезду партии). Перевести же народное хозяйство на интенсивный путь развития в рамках административно-командной системы несмотря на многочисленные попытки, как известно, не удалось.
Сегодня после 20-летнеrо развития рыночных отношений Россия отстает от США по производительности труда, как сказал Д. Медведев, в четыре раза. Преодолеть этот разрыв в исторически обозримом будущем вряд ли возможно, если иметь в виду всю экономику, а не отдельные производства. Но что мешает уже сегодня существенно приблизиться к американскому жизненному уровню, увеличив в два с половиной раза долю личного потребления в валовом внутреннем продукте? Во имя чего сохранять за счет народа сталинский курс на приоритетное и неэффективное накачивание средств в тяжелую промышленность, лишь незначительная часть которой ориентирована на гражданские нужды, оставляя население в бедности, а государство в насилии и маразме? Совершенно очевидно, что дело не в частной или государственной форме• собственности на средства производства, не в рыночном или административном
10-11 12
управлении экономикой, не в коррупции и воровстве, не в климате и даже не в технологическом развитии, а в чем-то гораздо более серьезном.
Демократическая общественность часто сводит первопричину всех бед России к авторитарному характеру государства. До сих пор нет реальнои многопартийности и реального разделения властей, то есть независимости суда и парламента. Права человека явно подчинены «государственным интересам» в понимании властной верхушки. Притчей во языцех стали многочисленные пробелы в законах, несоблюдения и нарушения правовых норм исполнительной властью и судами, жестокость, произвол и безнаказанность силовых структур, их сращивание с уголовными бандами, различные формы давления на оппозицию и инакомыслящих вплоть до физического уничтожения, наглая фальсификация выборов и т.д. и т.п. Все это нередко объясняется тяжелым историческом наследием (которого, по мнению Путина, не надо стыдиться). Действительно, на протяжении многих веков страна жила в условиях ничем не ограниченной наследственной верховной власти одного человека и личной несвободы большинства населения. Вплоть до ХХ века Россия не знала ни конституции, ни парламента, ни партий и профсоюзов. Враждебность и невосприимчивость такого строя к демократическим тенденциям в обществе, помноженная на массовую нищету, не раз приводила к кровопролитным «русским бунтам» и, в конце концов, обрушила самодержавно-крепостную систему. Лидеры большевизма, приняв .некоторые формальные атрибуты политической демократии, на деле еще больше усилили авторитарный централизм. Сосредоточив все средства производства в руках государства, всю государственную власть, в том числе силовые структуры, в руках одной партии, всю партийную власть в руках ее вождя,. они стали совершенно произвольно и безнаказанно распоряжаться имуществом, жизнью и судьбой всего населения, прикрываясь демагогией о классовых, позднее об общенародных интересах, оставляя самому населению нередко бесплодное ожидание милостей и подачек от партии и правительства.
И все же в демократичеоко-правовом подходе нет объяснения, почему деспотическое самовластье так долго существует именно на Руси в отличие от других европейских стран и почему оно действовало и действует не на благо людей, а во вред их жизненным интересам, обрекая общество на национальные катастрофы. Никто из демократов не пытается найти общую первопричину, объясняющую и неизбывную народную бедность и неистребимость тоталитарных порядков и тенденций.
В XIX веке значительное распространение получили попытки прикрыть позорные реалии русской жизни полумистическими рассуждениями об уникальном своеобразии России, самобытности ее народов и пагубном воздействии Запада. Например, славянофилы утверждали, что русскому народу еще в древности божественным провидением через самодержавную власть были привиты и стали внутренне присущи высокая православная духовность и общинность, разрушаемые западным меркантилизмом и индивидуализмом. В начале ХХ века, «евразийцы» возвели своеобразие России в ранг особой «русской цивилизации», которую невозможно измерять западными бездуховными мерками. Боль-
13