Витте на рубеже веков; поразительно воспроизводятся в современной России. К этому можно добавить, что ему удалось обеспечить резкий подъем военно-промышленного сектора экономики, но жизнь основной массы населения от этого не стала лучше, острота социальных отношений продолжала нарастать.
Военно-промышленное «сосредоточение России» позволило ее правительству в кратчайшие сроки после поражения в Крыму вернуться к активной экспансионистской внешней политике, о чем свидетельствуют война с Турцией в Болгарии и на Кавказе, усмирение горцев Кавказа, завоевание Казахстана, Коканда, Бухары и Хивы в Средней Азии, столкновения с Афганистаном, присоединение Уссурийского края, раздел с Японией сфер влияния в Корее, подавление «боксерского» восстания в Пекине, установление протектората над Маньчжурией, создание военно-морской базы в Порт-Артуре, война с Японией. Только один год военных действий на Балканах обошелся российской казне в один миллиард рублей. Сумма внешнего и внутреннего государственного долга, по сообщению «Правительственного вестника», возросла до небывалых размеров. В романе Б. Акунина «Турецкий гамбит» один из героев, прототипом которого является генерал Скобелев, говорит: «Я вижу великую, сильную Россию, объединившую славянские земли от Архангельска до Царьграда и от Триеста до Владивостока! Лишь тогда Романовы выполнят свою историческую миссию и, наконец, смогут от вечных войн перейти к благоустройству своей многострадальной державы. А отступимся - значит, будут наши сыновья и внуки снова проливать свою и чужую кровь, прорываясь к царьградским стенам. Таков уж крестный путь, уготованный народу русскому!» Ему отвечает другой герой книги: «Вы только послушайте душку Мишеля, который метит в новые Бонапарты! Миссия русского народа - взятие Царьграда и объединение славян? Ради чего? Ради того, чтобы Романовы снова диктовали свою волю Европе? Кошмарная перспектива! Вам неприятно это слышать, мадемуазель Барбара, но Россия таит в себе страшную угрозу для цивилизации. В ней бродят дикие, разрушительные силы, которые рано или поздно вырвутся наружу, и тогда миру не поздоровится».
Сегодня историки признают, что присоединение Кавказа, Закавказья и Средней Азии к России сопровождалось кровопролитными войнами, разорением значительных территорий, карательными походами против мирного населения, нарушением органического хода развития присоединенных народов. Но, оказывается, «нужно иметь в виду, что эти регионы, являясь сферой интересов нескольких держав, вряд ли смогли бы сохранить независимость». Получается, что великодержавную экспансию царской России можно в какой-то мере оправдывать не только обеспечением безопасности все более широких границ империи, но и опережающим характером ее захватнических действий. При этом никого не интересует, что принесло очередное крупное расширение России русскому мужику кроме пролитой солдатской крови и новых военных поборов. Ему вряд ли нужен был престиж великой военной державы, милый сердцу царских генералов и министров, который вскоре вновь серьезно подорвали японцы на полях Маньчжурии. Да и с самими приобретениями на Кавказе и в Средней Азии России все равно пришлось расстаться через сто с небольшим лет.
46-47 48
Отношения с великими державами в Европе характеризовались лихорадочным поиском и сменой союзников. Развалившийся в Крымскую войну Священный союз с Австрией и Пруссией заменило сближение с Францией, которым вскоре пришлось пожертвовать из-за подавления восстания в Польше. Вновь возникший союз трех императоров (России, Германии и Австрии) тоже просуществовал недолго из-за соперничества на Балканах, достигнутое после этого на основе финансовых связей «сердечное согласие» с Францией было подкреплено рядом соглашений с. Англией о разделе сфер влияния в Центральной Азии и на Среднем Востоке.
Революция 1905 г. ничему не научила правящие круги. Аграрная реформа П. Столыпина не смогла предложить крестьянам ни безвозмездных денег для покупки помещичьей земли, ни налоговых льгот. Государство ограничилось предоставлением крестьянам права на выход из общины с консолидированным личным земельным наделом (отрубом) и предоставлением субсидий, выделившимся хозяйствам на землеустройство и агрономическую помощь. Расходы государства на эти цели не превышали 4% бюджетных средств. Гонка вооружений еще более усилилась, составляя до 40% бюджетных расходов. В мирное время в стране были введены военно-полевые суды. Губернаторы получали от Столыпина выговоры за низкий процент приведения в исполнение смертных приговоров. В ,1900- 1917 гг. от государственных репрессий погиб один миллион человек. Даже в армии, о плачевном состоянии которой рассказал А. Куприн в повести «Поединок>, офицеры чувствовали: «Если рабство длилось века, то распадение его будет ужасно. Чем громаднее было насилие, тем кровавее будет расправа».
Лозунг великой России был на устах у всех правительственных партий.
В конце концов, в стремлении к черноморским проливам и из-за «православно-племенных», «славяно-имперских» амбиций без каких-либо подлинно национальных мотивов Россия оказалась вовлеченной в раскол Европы на два военных блока и в тяжелейшую войну между ними. За время войны она поставила под ружье 19 миллионов человек - больше Англии и Франции, вместе взятых и в полтора раза больше Германии. Потери людей убитыми, ранеными и пленными тоже были самыми большими - 9 миллионов человек. Для русского народа мировая бойня не кончилась с падением самодержавия. Военно-промышленная верхушка видела в отречении царя перспективу для более успешного продолжения войны под лозунгами демократии и патриотизма. В октябре 1917 г. за несколько дней до своего свержения А. Керенский провозглашал программу восстановления военного потенциала и доведения борьбы с немцами до победного конца. Он явно не понимал, что сто миллионов мужиков, как писал А. Н. Толстой в «Хождении по мукам», книг о великой истории государства российского не читали и ею не гордятся, что они «желают иметь свою собственную историю, развернутую не в прошлые, а в будущие времена ... Сытую историю". Именно таким полным отрывом от народа объясняется удивительная легкость падения власти Временного правительства по всей стране и т.н. «триумфального шествия советской власти» под лозунгом немедленного мира.49 50-51