Страница 76-77 - Частная компания «Нокаут ремонт»

В этих условиях трудно объяснить, почему из всех стран мира только Россия, несмотря на нищету и вымирание своего народа по-прежнему отдает предпочтение в экономике не гражданским нуждам, а сохранению и развитию великодержавного военно-промышленного потенциала. Даже В. Путину приходится отделываться общими и довольно туманными рассуждениями: « ... в современном мире, если ты слаб, обязательно найдется кто-то, кто захочет приехать или прилететь и посоветовать, в какую сторону двигаться, какую политику проводить, какой путь выбирать для своего собственного развития. И такие с виду вполне доброжелательные ненавязчивые советы, в общем-то, казались и неплохи, но за ними, на самом деле, стоит грубый диктат и вмешательство во внутренние дела суверенных государств».

Если правящие верхи каждый век ломали голову над реализацией и обоснованием военно-экспансионистских устремлений, то народные массы искали пути выживания в хронически экстремальных условиях. Они находили их либо в общинном уравнительном распределении земли и взаимной помощи, либо в массовом бегстве от помещика и государства в северные леса и соседние страны, в том числе в мусульманскую Турцию и католическую Польшу, из сельской общины и колхозов в города, из российских университетов и лабораторий в американские и западноевропейские. Бесплодность личных усилий человека· для обеспечения нормальной жизни создали на протяжении многих поколений неуважение к частной и государственной собственности, халатное отношение к мало или вообще неоплачиваемому труду, особую религиозность: не только веру в бога и райскую загробную жизнь, но и нескончаемую веру в чудо на земле, в справедливого царя или мудрого вождя. Когда терпение лопалось, возникали. многочисленные русские бунты и революции, страшные не только своей жестокостью, но и исторической бессмысленностью, ибо «боевой строй государства» неуклонно возрождался, хотя и в новом обличье. Последним выходом для отчаявшихся душ становились пьянство и разбой, наркотики и вандализм.

В докладе Горбачев-Фонда «Самоопределение России» (2000 r.) перечислены дилеммы, перед которыми стоит сегодня наша страна: авторитаризм или демократия, гражданское или корпоративное общество, федерализм или распад государства, рынок или государственная опека экономики, прорыв к постиндустриализму или сырьевой анклав мировой экономики, противостояние или  партнерство на международной арене. Но главной «супердилеммой», от решения которой зависит все остальное, названо «возрождение державной мощи или максимально достижимое благосостояние народа». Этот вопрос - о социальных последствиях военного великодержавия России - настолько глубоко затрагивает вековые устои русской государственности, что дело не доходит до его открытого широкого обсуждения в средствах массовой информации. Все политические партии и движения предпочитают говорить и действовать так, чтобы создавалось впечатление, что возможны одновременно и масло, и пушки. Это всегда было ложью в России, а сейчас это ложь вдвойне. Причины народных бедствий вновь и вновь ищут в распределении собственности и власти между классами, в моделях экономического и политического развития, в конкретных

людях, стоящих во главе властных структур, в происках внутренних и внешних врагов, в воровстве, коррупции и бюрократизме. Даже демократически и либерально ориентированные круги предпочитают уходить от главных реалии жизни, от разоблачения великодержавного милитаризма как первопричины основных бед России. В общественном мнении господствует логика тех публицистов и политиков, которые могут осуждать самодержавно-крепостнические порядки царской России, сталинский террор и репрессии, прошлые и нынешние бедствия народных масс, но оправдывают и славословят военное великодержавие России как якобы отвечающее ее национальным интересам, т. е. интересам большинства населения, а не амбициям узкого круга правящих элит. Рассуждают даже об особом великодержавном менталитете россиян. Один из историков в связи с высоким рейтингом В. Путина в начале его первого президентства заявил в «Независимой газете»: «Увы, дельный совет о смирении, трезвой самооценке и спасительном уходе в обыденность не годится. Совет стать средней державой неосуществим по чисто психологической причине: полтораста миллионов жителей России органически не согласны с судьбой средней, второстепенной державы ... И этот национальный код невозможно изменить, он основа национальной психологической парадигмы». Получается, что истощающее страну великодержавное военное бремя, засилье силовых структур, неразвитость гражданского общества, бедность повседневной жизни, цивилизационная отсталость - так было, так есть и так будет в России! По воле не только верхов, но и низов, буквально всех россиян от мала до велика! В действительности же по данным социологических  опросов, как отмечал философ _И. Клямкин, « ... ценность семьи и в нашей стране воспринимается сегодня как одна из главных, а державная мощь во имя державной мощи мало кого вдохновляет. Только ради семьи современный россиянин готов трудиться, искать дополнительный заработок, повышать квалификацию, делать карьеру, а не ради того, чтобы приближать «светлое будущее» для всех, жертвуя во имя него своим собственным настоящим. В прошлое, в котором государство - все, а он - ничто, его уже не заманишь, его можно затащить туда только обманом и насилием».

Странную картину являет собой наша научная экономическая мысль.

Досконально знать о непосильных военных расходах и не находить денег для преодоления бедности - это, конечно, «очень трудно». В экономической литературе не появляются фундаментальные исследования воздействия военного бремени на постсоветскую российскую экономику, на уровень и качество жизни населения, на конкурентоспособность страны в быстро меняющемся мире. О конкретной экономически обоснованной программе демилитаризации нет и речи. В споре с коммунистами можно, конечно, и дальше вслед за Ф. Хайеком, крупнейшим теоретиком свободного рынка, доказывать, что в условиях рыночной конкуренции «мы производим и накапливаем больше знаний и богатства, чем возможно добыть и использовать в централизованно управляемой экономике, приверженцы коей претендуют на строгое следование «разуму». Можно возлагать надежды на третий путь - на сочетание государственного и рыночного регулирования экономики. Однако спор этот в. России беспредметен: вели-